http://forumstatic.ru/files/0011/8f/1b/88186.css
http://forumstatic.ru/files/0011/8f/1b/13981.css
вот же
господитвоюмать
Играть с самим собой - тоже искусство. Джеф, надо возвращаться, слыш.

Советы по выживанию:
Пространство-время: Париж, февраль 2045 года, почти весь месяц нон-стопом метель, температура в районе 5°C, видимость 5 метров, слышимость как в подушку.

Ситуация в игре: #1 - о том, как мы проебали бронетранспортер; #2 - здесь был бы секс, но не случилось; #3 - поле чудес: отгадаете слово? #4 - и тут все запереживали за Скотти;
LYL NEBULA Условия нейтралитета IMPETUS:crossover REPLAY
СЮЖЕТ ПРАВИЛА ПАМЯТКА АНКЕТА ВОПРОСЫ !!!
• 7.09.16 - Мы не труп, мы некроморф. Так что на нашем дрыгающемся и блюющем теле ещё можно станцевать!

• 24.08.16 - Вообще-то, никто не сдох и игра продолжается.

• Бессрочно ваще - КОСЯК В ДИЗАЙНЕ? Пишите Нине. Нина исправит. Нина исправит все, кроме своих баллов по ЕГЭ.

ТВАРИ

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ТВАРИ » Париж » [Frank Wick-Jeffrey Dahmer] 04.02.45 'Джекил и Хайд'


[Frank Wick-Jeffrey Dahmer] 04.02.45 'Джекил и Хайд'

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

Пространство-время: VI округ Парижа, окраины болот; улица Фюрстенберг 6 / 4 февраля, 2°С, повышенная влажность.
Обстоятельства: иногда не стоит пренебрегать шансом на спасение - выбравшись из капкана охотника, Железный Дровосек поняла, что ей нужно восстановить силы. Держась ночного времени и густой тени, она отправилась на болота. Но и здесь, как и везде - чужая территория, чужие законы. И очень обаятельный доктор по имени Фрэнк.
Участники: Frank Wick, Jeffrey Dahmer.

2

Ночь - хорошее время. Некроморфы, которые в основном полагаются на зрение, чуть менее опасны в тёмную половину суток. А небеса же покрываются россыпью алмазных звёзд. В времена цивилизации, до прихода Плегмы, ночное небо было совсем не таким. То, что теперь видно каждую ночь, раньше было можно увидеть лишь далеко за городом.

Фрэнк особенно любил ночные болота. На них много люминесцентных растений, которые создают мягкое мертвенно-зелёное свечение в некоторых местах, а что самое главное - вычерчивают ложные тропинки. Пройди по ним - и утонешь в глубокой трясине. Уик находил весьма поэтичным и ироничным, что самый очевидный путь, который так и манит - верная смерть. Ночные болота настраивали его на философский лад.

«Почти как в жизни. Попробуй пойти и начать убивать всех тварей подряд - и они задавят тебя массой. А ведь казалось бы, человек разумный разумный, доминирующий вид на планете. Мы подчинили себе столь много вещей, что не перечислить. Весь мир был у нас в ладонях. Но мы сунулись туда, куда не следует, открыли запретный Ящик Пандоры. И мир сгорел прямо в наших руках.»

Мягкие, медленные, чётко выверенные шаги. Глаза уже давно приспособились к темноте, и легко выхватывают очертания земли. Путь давно знаком, известен и исхожен. Пройти два квартала вперёд, обойти нычку Шеня - он опять притащил на хвосте тварей, и они до сих пор ломятся в его подвал - но не забирать сильно влево - там много стражей, порвут как тряпку - и... А зачем он собственно шёл?

— Р'кл'тье.

Тихий голос, и шуршание одежды. Короткий поиск блокнота, который как всегда оказывается в самом дальнем кармане, и почти неслышный щелчок маленьким фонариком-брелком. Неровным почерком на пожелтевших страницах выведено "Artemisia abrotanum necro, необычный подвид возле Круглого Стола". Ну конечно же. Полынь. Он в прошлый раз нашёл особо интересный экземпляр возле группы стражей, которые расположились почти идеальным кругом. Скотт прозвал это место "Круглым Столом", а Фрэнк просто подхватил. Название ничем не хуже других. Полынь же выглядела почти так же, как и обычная, за исключением тёмно-красных прожилок на листьях, но свойства имел преинтереснейшие. В следствие чего, он решил, что ему нужно раздобыть ещё. Ждать Мура было не с руки, да и было это достаточно недалеко.

Вспомнив, зачем он шёл, Уик возобновил движение, всё так же неспешно, но уверенно продвигаясь сквозь уже почти родные болота. Правила жизни на них просты. Если ты человек, то ты умрёшь. Жить ты тут не сможешь. Они заберут твою жизнь. Сожгут лёгкие кислотными парами изнутри, отравят кровь и заставят кожу слезть с твоего лица, а разум исчезнет в галлюцинациях. А вот заражённым тут почти что рай. Но не всем. Только самым убогим из всех. Самым медленным, самым слабым. Они могут жить тут, но это не отменяет того, что болота так же ждут шанса забрать их в могилу. Стоит только счесть, что ты их хозяин - и ты умрёшь. Поэтому, Фрэнк никогда не делал такой ошибки. Он всегда проявлял уважение к тем, кто тут реально правит - некроморфам. Не нарушал их границы, обходил стороной, и почти никогда не нападал. Но болота были с ним слишком долго - он давно уже стал больше, чем гостем.

Но достигнуть своей цели ему не было суждено. Твари, которых привёл косоглазый, поняли что ловить там нечего, и начали разбредаться, буквально перегородив путь к "Круглому Столу". Они скоро должны были уйти, но нужно было подождать часок-другой. А это делать следовало зайти в какое-нибудь здание. Оглядевшись, он приметил одно достаточно хорошо сохранившееся. Осторожно подойдя к нему и заглянув внутрь, он не заметил никаких тварей, и принялся подниматься наверх. Неспешный подъём длился около трёх минут - лестницы никогда не были его сильным местом.

Минув второй этаж, Фрэнк осознал одну вещь - на полу была видна кровь, или нечто похожее на неё. Небольшие и достаточно редкие капли. Чтобы убедится, он понюхал пятна, и убедился в их происхождении. Уж его-то нюх точно мог определить запах крови. Очевидно, что кто-то раненый прошёл здесь. Поэтому, доктор не остановился, как он хотел, на третьем этаже, а проследовал по следу из крови. Вплоть до шестого этажа, на котором след упирался в прикрытую дверь одной из квартир. Наплевав на вежливость, Уик открыл дверь и заглянул внутрь.

Искать раненого долго не пришлось. Он сидел в углу комнаты, на каких-то тряпках, и не то спал, не то просто не двигался. Темнота не позволяла различить что-то, кроме просто тёмной фигуры.

Пару секунд, Фрэнк просто стоял в проёме, смотря на человека. Обдумывая. Взвешивая. Должен ли он помочь? Примут ли его помощь? Не начнут ли махать стволом и угрожать пристрелить отродье? А потом просто шагнул вперёд, наплевав на последствия. До человека несколько метров, он не слишком близко, но достаточно чтобы в случае чего, просто плюнуть в лицо кислотой. Решат убить - убьёт первый. Примут помощь - поможет.

— Я о'огу. Ты раненый?

Отредактировано Frank Wick (6 Авг 2016 13:14:32)

3

♫ Hurts – Mercy
Leave me in chains. Strip me of shame.
Все ее тело невыносимо прело: спина, едва прикрытая кусками оборванной куртки, покрылась липким потом, остуженным зимним дыханием мертвого города; соленые капли выступили на ее шее и Джеффри в очередной раз передернуло от легкого озноба. Бесформенным мешком дерьма и гнили она повалилась на груду вонючих тряпок, сворачиваясь в густой тени вдали от входа. И баюкая обрубок своей левой руки, Джеф поймала себя на мысли, что жалеет  утраченную плоть. Ни одно другое чувство еще не казалось ей более отвратительным.
Никогда она еще не казалась сама себе настолько отвратительной. С трудом цепляясь за реальность, неуловимо тонущую в горячем бреду лихорадки, Джеффри просила: «не снова». Но Господь никогда не считал нужным отвечать на молитвы, обращенные к нему: он не помог ей отыскать любимого сына, не уберег от беды ни ее, ни тех несчастных, которых она зарубила на части своим топором. Дровосек не верила в бога, но находила какое-то необъяснимое очарование в том, что ее оружие отняло жизней больше, чем в свои первые дни - Марсельская чума 1720 года. Господа не было, но Джеф не покидало странное чувство мерзостного дежа вю.
В конце концов, она могла себе позволить с минуту побыть слабой, уставшей женщиной. Отчаявшейся матерью. Отведенное ей время неумолимо утекало сквозь отрубленные пальцы: Джеффри могла бы пересчитать его по песчинкам, если бы вдруг захотела. 
Лихорадка бросила ее в одну крайность, следом - в другую. Почти что физически дровосек почувствовала горячие пальцы на собственном затылке, оттягивающие кожу и короткие жесткие волосы. Она то выныривала из небытия, то погружалась туда снова и дни все таки перемешались в ее голове.
Она посчитала на пальцах. Прошло не больше семидесяти двух часов с тех пор, как она повстречала вонючую живую крысу. Охотницу и ее собак. Воображение подкинуло Джеффри влажный хруст и тихий хлопок лопнувшей кожи. Как наяву - дровосека передернуло снова и она сжала обрубок свободной (и целой) ладонью. Да будь она проклята!
По крайней мере, она хорошо запомнила голос дерзкой девки. И жаждала отплатить ей за самую значимую из всех возможных потерь.
«У тебя все еще есть ноги» — скептически заметил внутренний голос, но Джеф даже не стала его слушать. Почему-то мщение всегда оказывается сильнее здравомыслия, даже если ты - монстр, который давно перестал чувствовать боль.
Да, боль ушла. Но унижение, сопряженное со жгучим стыдом за самодовольную небрежность - осталось.
Она блуждала в поисках убежища до тех пор, пока не стало невыносимо: когда глаза отказались смотреть, а звуки слились в одну сплошную какофонию из шума, ветра и хрипения десятка подыхающих астматиков, дровосек прибилась к какому-то зданию, заросшему мхом и камышами. Все здесь было таким.
Она мало задумывалась о чудесах местной экосистемы - может быть потому, что слишком редко гостила на болотах среди блевунов.
Бесформенным мешком дерьма и гнили она повалилась на груду вонючих тряпок, стуча зубами от охватившего ее озноба и зажимая в глотке страдальческий полу-стон. Женский. Ту слабость, которой в жизни дровосека совсем не место.
Она вспомнила про Беатрис. И тут же забыла, ведь о мертвых помнить не должно.
Ну а потом, устало вскинула голову, заметив в дверях движение. Больше почувствовала - в этой темноте, взирая на мир красными, воспалившимися глазами, она видела меньше обычного. И чувствовала себя до безумия уязвимой.
— Н'под'ди. — утомленно предупредила женщина, по привычке нашаривая ладонью топор. Но его не оказалось рядом - рука нашарила лишь пустоту. Тогда она неохотно выпрямилась - на одной из стен шевельнулись гибкие тени ее длинных щупалец.
— И'и 'мр'шь. — и здесь Джеф не лгала.

4

В новом мире нет места доверию незнакомцам, ибо оно стало непомерной роскошью. Тебя могут убить чтобы получить твою еду, твоё оружие, да даже просто так. Если ты не такой как остальные, например. Так что он не думал осуждать незнакомку - а понять, что голос женский, он всё же смог - которая невнятно потребовала не подходить. А спустя секунду, он заметил деталь, которая достаточно неплохо объяснила причину такого поведения. Гибкие щупальца, едва различимые во тьме, угрожающе поднялись, смотря в его сторону.

«Заражённая. Да, теперь понятно, почему она пришла сюда. Тут можно спрятаться и отлежаться. Людей тут почти не бывает, а некроморфы редко заходят в здания. Боится и не хочет подпустить меня. Но у неё нет руки. Ей не выжить без такой важной части тела. Даже с этими отростками. Ей нужна моя помощь.»

Долгие секунды молчания, в течении которых Фрэнк просто смотрел на женщину. Которая явно не хотела его убивать, которая устала и страдает, но которая будет драться до последнего. Наконец, он начал действовать. Руки вновь опустились в карманы плаща, и нашарили тот брелок-фонарик, которым подсвечивал себе тетрадь. Достав его, он медленно, осторожно снял маску, стараясь не повредить губы, обнажая обожжённую, полугнилую плоть, которая едва скрывала острые зубы. Его позорное клеймо, напоминание о том, что теперь нельзя доверь никому, и весь мир будет готов забрать его жизнь. Другая рука нажала на кнопу, и слабенький диод осветил то, что было скрыто. После этого, Фрэнк спокойно прошёл вперёд, подходя к раненой. Всего пара шагов, не больше, но и комнатка была не такой уж и большой, так что он оказался близко. На расстоянии удара её щупалец. Пытаясь этим показать, что не намерен причинять вреда, ведь он находится на расстоянии одного её удара.

— Я тоже заражённый. Я 'рач, поз'оль помогать те'е.

Пока он говорил, взгляд уже осматривал фигуру будущего пациента. Ранений, кроме как отрубленной руки, заметно не было. Остальное его мало волновало. Он медленно присел, и более внимательно постарался разглядеть культю. Она была обмотана какими-то тряпками - видимо это было своеобразной "перевязкой" в исполнении заражённой. Ну, оно и понятно, сложно одной рукой нормально перебинтовать обрубок другой руки. Они давно уже были пропитаны густой чёрной кровью, которая медленно капала с них. Он перевёл взгляд с культи на лицо женщины.

«Что бы увидели тут почти все люди? Монстра, который медленно подыхает. А что видишь ты, Фрэнк? Монстра? Нет, только израненную женщину. Возможно, дело лишь в том, что ты такой же монстр, м? Но оставим философские размышления. Мне нужно уговорить её разрешить мне помочь.»

— Руку нужно о'рао'тать. Да'ай 'ойдe к эне доo'й. Я сo'гу приши'y'ать нo'у'ую руку.

Немного подумав, Фрэнк решил слегка добавить аргументов.

— Ты жe хoчeшь ото'о'стить то'у'у ктo этo сдeлал?

Он не был уверен, что руку оторвали не некроморфы, например, но предполагал что виноваты люди. Заражённым куда легче справится с некроморфами, чем с людьми. Последние слишком хитры и не чураются грязных трюков.

Отредактировано Frank Wick (6 Авг 2016 18:43:46)

5

♫ Les Friction – Torture

— Чт'го? — слабо переспросила Джеффри, ведя взглядом вслед за фигурой...человека? Свет фонаря, слишком яркий в этой густой темноте, ослепил ее - когда он погас, дровосек все еще видела перед глазами разноцветные пятна. И образ его безобразных губ, того, что от них осталось. А осталось немного, на деле. Нет, ей было совершенно не жаль его. Точно так же, как он не должен был жалеть ее саму - не после того, как природа сделала их обоих беспощадными хищниками.
Загнанными в угол. И оставленными наедине со своей человечностью, угасающей с каждым днем.
Зима уносила дыхание, а каждое новое лето выжигало душу у самого корня: Джеффри давно разучилась верить сомнительным незнакомцам, но этому было важно, чтобы она поверила ему. Зачем? Насколько?
«Он идиот?», рассеянно подумала зараженная, пытаясь понять смысл сказанного человеком с губами, расплавленными кислотой. Но он не кинулся бежать, не оставил ее здесь, сражаться с заразой и кровопотерей. «Точно идиот», запоздало решила Джеф. Но он уже подошел слишком близко.
— ...Чт'го? — повторила она снова, с удивлением для себя позволяя незнакомцу приблизиться. Теперь, прикрывая глаза в тщетных попытках избавиться от жирных маслянистых пятен, гуляющих перед взглядом, она видела его еще хуже. Чувствовала его приближение и слышала шаги, тяжело оседающие на покрытом пылью и каменной крошкой полу. Из всего того, что он пытался сказать ей, Джеф все таки не разобрала ни слова.
Она напряглась и щупальца напряглись вместе с ней, подрагивая в предвкушении неминуемого удара. Она слушала, почти что надеясь, что сейчас он набросится, мечтая добить ее, а потом сожрать - чтобы стать сильнее, быть может? Джеффри видела в этом смысл...Но он не накинулся. Ублюдочный безумец.
Будто собака, она вслушалась в его хриплый голос. В интонации проглоченных звуков и слов. И, кажется, наконец угадала. Сжала обрубок целой ладонью, со странным трепетом поглаживая мокрую, грязную тряпку.
«Да», повторила Джеффри за ним одними губами, борясь с рычанием, рвущемся из ее глотки, «Да, я хочу вернуть свою руку и должок тому, кто это со мной сотворил». Дровосек вскинула голову - так гордо, будто совсем не была безнадежно больна и лихорадка зажглась в ее теле с новой силой, охватывая ознобом ее всю - от кончиков волос до стоп, сведенных судорогой.
— Д'гнеш'я, я т'бя пр'кну. — проворчала дровосек и щупальца ее чуть опали, позволяя расслабиться мышцам спины. Она слишком устала держать свое тело в напряжении - настолько, что не чувствовала ни шеи, ни плеч. Да и к тому же, она ничерта не разбиралась в медицине. В перевязках, операциях.
«Наверное», решила Джеффри, разрешая этому чудику осмотреть ее руку чуть ближе, «Наверное, он хочет обработать рану?»
Ее слух, все так же напряженный до предела, уловил плеск где-то за пробитым окном. И громкое урчание местных тварей, шастающих где-то снаружи. Она не хотела идти к ним - эта мысль заставила женщину нервно дернуться, взглянуть на незнакомца с новым приливом недоверия. Проклятье, он сидел рядом с ней настолько тихо, что она почти забыла о его существовании.
Но он был здесь. И он был опасен, пусть и старательно пытался воззвать к ее благоразумию и пониманию. Нет, не-ет, она хорошо их всех знала. Не зараженных, так точно - мужчин. Его показная осторожность, почти что - мягкость, напомнили дровосеку Жана. Какая жалость, что она так и не отрезала своему мужу его тупую башку.
«Дальше-то что? Потрогаешь и я излечусь?» - спросила Джеф одним взглядом. Говорить слишком долго и утомительно, а он все равно поймет в лучшем случае половину из сказанного. В худшем - переспросит и ей придется снова пройти через это треклятое унижение. Она стыдилась своей речи, искаженной вонючими скользкими сяжками в ее рту. О да, готова была убить того, кто будет над ней смеяться. Раньше смеялись многие. Теперь смеется она.

6

Попадание было стопроцентным. Воззвать к её чувству мести оказалось идеальным решением. Он буквально чувствовал ненависть, которая клокотала в душе девушки. Но вскоре, пламя затухло, погребённое усталостью от ран и перехода. Она вновь ослаблено опала, позволя ему закончить осмотр. Рана была страшной, но благодаря невероятной выносливости и усиленной регенерации, не столь опасной. При должной обработке, она легко могла бы зажить. Но ведь требовалось не это. Без руки человеку никогда не выжить в этом мире. Даже заражённому. Так что можно считать эту рану смертельной. Если только не одно "но". Она была заражённой. А он разбирался в их строении, и знал о том, что они могут приращивать конечности. Лишь бы был подходящий материал.

Изуродованные губы в сомнении задёргались, выдавая активную мыслительную деятельность в голове Фрэнка. Подходящий материал у него был. Бедная девчушка где-то двадцати лет отроду пришла к нему. Израненная, с ужасной раной на ноге, которая казалось гнила изнутри. Он всеми силами пытался спасти её, но не смог. Не помогло даже экспериментальное лекарство.

Уик неловко сглотнул, пытаясь убрать мерзкий привкус человеческой плоти... который был таким сладким.

«Не о том думаешь. Рана. Сперва нужно обработать. Потом - доставлю её домой, там можно будет пришить руку.»

Он поймал взгляд заражённой. Подслеповатый, но чётко показывающий её неверие в его силы. Скептицизм был вполне ясен, поэтому, он начал действовать. Рана сама-собой не исчезнет. Руки опустились в сумку, и достали небольшую бутылочку травяного настоя, смешанного со спиртом, вату и упаковку бинтов. После этого, Фрэнк ненадолго задумался. Пациент потерял много крови, и по-идее, необходимо было запустить процессы восстановления. У него было с собой кроветворное, но учитывая общую ослабленность организма, он сомневался, что ему следует его давать.

«Так, кроветворное лишь вводит в организм железо, верно? Значит, оно не слишком сильно повлияет на него. Тогда дадим. Чёрт, совершенно же не мой профиль. Был бы тут Распутин - он бы всё быстро сделал. Ладно. Продолжим.»

Он всё же достал пузырёк с кроветворным, и протянул его заражённой.

— О'ожет 'осле кро'о'отери. Ы'ей. И сейчас я е'ре'язы'ать рану.

После того, как пузырёк забрали, Фрэнк приступил к самой болезненной части. Аккуратно убрав пропитанные кровью тряпки, он принялся за обработку раны. Едва он коснулся её пропитанной дезинфицирующим раствором ватой, как пошла пена, говорящая о том, что болезнетворные микроорганизмы начали погибать. Не теряя времени, и жёстко держа культю, он продолжил обрабатывать рану, вычищая грязь. Он не собирался давать заражённой помешать процессу если ей вдруг будет больно. Как ни крути, а тут главное оказание помощи, а не то, чтобы ей было приятно. Наконец, процесс был завершён, и можно было приступить к перевязке. К счастью, рука была не ампутирована по всем правилам, и проводить оную он сам не собирался. Заживление - не то, что требовалось. Всё, что сейчас требовалось - просто обеспечить отсутствие кровотечения и заражения.

Не слишком быстрые, но уверенные и жёсткие движения. Фрэнк давно освоил большую часть приёмов перевязки. Благо, был богатый опыт... и неплохой учитель. Распутин был не против поделиться знаниями, так что он иногда пополнял свой багаж медицинских познаний. Вскоре, рука была перевязана, а кровотечения больше не наблюдалось. Конечно, потихоньку кровь пока выходила и пропитывала бинт, но это ненадолго. Оценив результат, он удовлетворённо кивнул, и начал убирать всё то, что достал из сумки обратно, попутно обратившись к "пациентке".

— О'то'о. Руку я 'ришь'ю у се'я до'а. Ты о'жешь иди?

Он надеялся, что она его хоть немного понимает, несмотря на его ужасный акцент и отвратительную дикцию. Будет неловко, если его совсем не понимают. Ожидая ответа, он прислушался к звукам болот. Судя по всему, та толпа заражённых уже ушла, и можно будет выдвигаться. На крайний случай, он не беззащитен. Сможет справиться с ними.


Вы здесь » ТВАРИ » Париж » [Frank Wick-Jeffrey Dahmer] 04.02.45 'Джекил и Хайд'


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно